Борис Комаров Остров Кильдин, 1979

КОМАРОВ БОРИС. Кильдин Восточны, 1978-1983: Заместитель командира технической батареи по политчасти (1978-1981), Заместитель командира 6 ЗРДн по политчасти (1981-1983).

"Нелюбовь к Политбюро"

Было это в году 1981-82.
Я, тогда старший лейтенант, а это звание, кто помнит, первое в большой и успешной (как у кого) карьере офицера, и замполит дивизиона. То есть такой дикорастущий и весьма в себе уверенный ( в чём-то даже очень) товарищ. Дорога впереди была ясна и открыта. И если маршалом мне казалось стать всё-таки трудновато, то уж генерал на моём лбу при утреннем бритье читался очень даже конкретно. Дел у меня, как у всякого строевого офицера хватало. Это не расстраивало, а даже очень наоборот.
Но была в моей службе одна заковырка. Кто служил в те годы, поймёт. Имя ей - НАГЛЯДНАЯ АГИТАЦИЯ. И сейчас, когда я стал взрослым, седым и где-то даже дедом, эти два слова повергают меня в унылую ярость, а на язык просятся слова, за которые даже в мысленном произнесении бывает стыдно.
Ну так вот. Каждое подразделение должно было быть оформлено. Причём не просто так, как захочется тому или иному начальнику. Даже дикорастущему. Нет! Каждый огромный политический начальник в различных штабах, чтобы его не обвинили в ничегонеделании, придумывал свои требования к этой агитации.
Например, в 10 ОА ПВО, в каждом подразделении на стенде соцсоревнования (это тоже отдельная тема) должны были быть нарисованы ядерный взрыв и надпись:"Помни войну!". Можете себе представить, как рисовали всё это местные умельцы. Если бы эти взрывы видели американцы, они напрочь бы забыли о своих агрессивных планах и полностью бы разоружились.
Но к делу. Как вы помните, господа, в Ленкомнатах в те времена среди прочих атрибутов должны были наличествовать изображения членов нашего славного и не менее любимого Политбюро (писать только с заглавной буквы). Были эти портреты и в нашей Ленкомнате. Висели они в красивых рамках, в красном углу. А надо вам напомнить, что отчего-то в это самое время, начали они, эти самые члены помирать. Что ни месяц, то: "...После тяжёлой и продолжительной болезни, скончался такой-то, сякой-то..." Одним словом горе. В чём тут дело, не знаю. Может горели на работе по обеспечению нашего пути к коммунизму, может от больших дум, как облегчить жизнь своему неблагодарному народу, но помирали прям один за одним. Назначали, конечно, новых. Но вот беда, портреты этих новых до нас если и доходили, то с большим опозданием.
Но я, если вы помните, думал о генеральских погонах в будущем, и потому трудностей не боялся.
Брал я фото с новым товарищем из газеты, перефотографировал его, увеличивал и вклеивал на место головы почившего в бозе предыдущего политического деятеля. Ии так это у меня здорово получалось, что прибывший с очередной проверкой клерк, долго жал мне рук и даже хотел обнять, но потом передумал и доложил о моей инициативе на очередном совещании при подведении итогов. Начальники хвалили, товарищи тихо завидовали. Генеральские лампасы светились где-то там далеко...
Но тут приехал к нам с проверкой большой политический босс. Как-то ему у нас сразу не понравилось. Ещё бы, ни кабака, ни развлечений, баня без сауны, а к обеду для улучшения аппетита - только шило.
Но у меня было тайное оружие: моя Ленкомната. И вот он миг триумфа! Зашли. Смотрю глаза начальника как-то остекленели, в подбородке появилась дрожь, а рукой он начал какие-то пасы выделывать. Потом с собой справился, уставился на меня, и голосом каким зачитывают: "Именем Российской Советской...." меня спрашивает:
- Вы что, старший лейтенант, Политбюро не любите?
Я, конечно, 37-го года не знал, но колени у меня подкосились, спина вспотела, а из гортани донеслось противное хихиканье, шипенье и бульканье. Но начальник был неумолим и повторил свой вопрос. Я хотел немедленно испросить разрешения застрелиться , попроситься на ближайшую войну, дабы смыть позор кровью. Длилось это целую вечность, начальник оттянулся по полной, накормил меня от души.
Оказалось, что при наклеивании очередной головы, я не обращал внимания на их награды и звания. И лепил всё подряд. Ну кто на острове мог знать сколько у того или иного слуги народа звёзд на пиджаке. И налепил очередному не те награды и не туда. А большой начальник служил в большом штабе и знать это всё был ОБЯЗАН!
Воощем, дрючили меня долго и с большим пониманием дела. А потом ещё на всяких совещаниях поднимали и с садистским сочуствием спрашивали, почему я не люблю Политбюро.
Но с другой стороны так ко мне приходил опыт и здоровый цинизм по отношению к вещам к жизни отношения не имеющим.

Борис Комаров. Остров Кильдин, канцелярия тех.батареи, 1979 г.

"Му-му" или как я был старшим

Было это в году 1978-м. Ваш покорный слуга только-только прибыл служить в звании лейтенанта после окончания ну очень высшего военного училища на наш замечательный остров. Знаний я тогда имел вагон, амбиций не меньше, а опыта, как вы понимаете, не имел вовсе. Ну и чтобы сбить с меня столичную спесь, да и вообще окунуть в самую гущу народной жизни, тем самым от книжных премудростей приблизив к личному составу, назначает меня командир (капитан Дерпак Михаил Иванович, дай ему Бог!) на разгрузку парохода с осенним завозом одним из старших. Главным старшим на всякий случай назначили капитана, нач. отделения дивизиона. Был он, по моим понятиям, и вовсе старый. А лет ему было аж 28.
Вообще должности "старший", как и "ответственный" в нашей армии (про флот врать не буду), не было. Должности эти придумали, дабы было в случае чего на кого повесить всех собак.
В моё время про "старших" ходил такой анекдот:
- Лейтенанта назначают "старшим машины". А старый капитан едет в этой же машине по своим делам. В дороге случается авария, все и всё вдребезги, остаётся в живых один капитан. Правда, без ноги. Ползёт это он, а на глазах слёзы радости и шепчет:"А я - не старший машины!"
Ну да к делу, то бишь к разгрузке.
На острова с годовым завозом ходил пароход "Тулома". Экипаж на нём был не военный, хотя ходили они под флагом ВМФ.
Время действия - конец октября. Погода - слабый норд, изморось, с гребня волны сдувает водяную пыль, которая тут же смерзается. Причал на Восточном - понтонный, то есть прилив-отлив очень хорошо отличаешь по наклону аппарели. Принимали мы с парохода всё, начиная от ГСМ, и заканчивая капустой и даже живой коровой.
После первой и обычной бестолковщины, после обязательного мата боцмана и моего капитана, дело как- то пошло, Я был оставлен за старшего, с наказом никуда не лезть, под грузом не стоять, и главное, не свалиться в воду с причала. Я уже почувствовал себя вполне боевым офицером, даже вступил в пререкания с матросом на лебёдке (на его мат в мой адрес, тоже завернул что-то, заслужив уважительный взгляд своих бойцов).
И тут в салме появляется ТДК (он же ВТР). Надо сказать, что в нашей зенитно-ракетной бригаде, был свой дивизион кораблей. Состоял он из двух ТДК и нескольких катеров. Командирами ТДК-ВТР были капитан-лейтенанты Юрченко и Кузнецов. Отличные мужики, всегда вспоминаю их тёплым словом. (Как-нибудь расскажу о них).
Как правило, привозили они кроме грузов всяких проверяющих. Так оказалось и на этот раз. Возглавлял проверяющих НачПО бригады. Мужчина он был серьёзный, стиль руководства имел техасский (стрелял от бедра в тех кто не нравился) и считал, что таких молодых, вроде меня надо сразу давить, иначе толку не будет. И вот картина. Швартуется ВТР. Трап. По нему сходит НачПо. В пальто, шитой фуражке, ботинках ,руки обтянуты перчатками. Красавец. Я выглядел не в пример хуже. Так как прибыл я только из училища, никакой северной экипировки у меня не было. (Вот, кстати, наш идиотизм - северные шмотки мы получали через несколько месяцев после прибытия на Севера). Посему сердобольные товарищи по службе поделились со мной своим БУ: старый спецпошив (дал В.Парфёнов - Вася, я помню об этом!), валенки, ватные штаны, шапка, рукавицы. Для разгрузки хорошо, для строя - не очень. Наоборот, даже очень НЕ. Поскольку мой капитан пошёл навестить на заставу старого боевого товарища, то я, вспомнив чему учили и изобразив, поелику это возможно строевой шаг, пошёл докладывать своему НачПО (я был по должности замполитом техбатареи). Пошёл, как мне казалось молодцевато, и даже не без лихости. При этом краем глаз замечаю приближающегося мелкой рысью моего капитана. Приближаясь к полковнику, с некоторым смятением замечаю, что моего восторга от собственной строевой выправки он не разделяет и даже наоборт, лицо его принимает недоумённое и я бы даже сказал, несолько брезгливое выражение. Одет-то я был несколько разнолико, да ещё на погрузке потёрся о разные места, плюс стоптанные валенки. Одно слово, не камильфо, нет. Не успел я доложиться, как меня обгоняет капитан, слегка отстраняет в сторону и спокойно докладывает кто мы и что мы.
НачПО вытягивает затянутый в перчатку палец в мою сторону и скривив губы спрашивает: "Это что за ланцепуп?" Ну в смысле что это у вас тут за чучело на погрузке. А мой капитан, уже успев с другом-пограничником за встречу тяпнуть, спокойно оглянувшись на меня, ответил: "А до Вас, товарищ полковник, никого не было".
Я думал что сейчас море развезнется, с небес ударит гром и нас за святотатство погребёт пучина. Даже слегка зажмурился. Но пучина промолчала. Зато рот открыл полковник. Как он орал... Как маячный тифон в туман. Велел прекратить погрузку, привести всех в уставной порядок. Иначе с такими разъпиз...ми мы потеряем людей, груз, пароход и нашу замечательную страну в придачу.
Сказано-сделано. Погрузка встала, наступила тишина. А во время наших словесных экзирцисов на пароходе подготовили к выгрузке корову. Ну вы тут люди в большинстве своём флотские и знаете, что крупный рогатый скот в таких случаях выгружают в сетках, то есть скот висит свободно в сетке, пока его(скот) переносят с борта на причал. А тут то ли корова испугалась будущего аттракциона, то ли замёрзла уже в ожидании, а может по несознательности своей вовсе не хотела из уютного трюма вылезать на свет божий. Словом корову подцепили, и она отчаянно мыча стала медленно из чрева парохода появляться.
А у нас на причале стоп-машина, и идут занятия по уставам ВС СССР.
В наступившей тишине, в сопровождении мычания, раздаётся ласковый голос боцмана с вопросом, собираемся ли мы, уважаемые, заканчивать с разгрузкой. На что НачПО ставит зарвавшегося боцмана на достойное его место а заодно и весь ВМФ.
Корова сверху в сетке:"Му-у-у-у!"
Голос капитана парохода по ГГС с мостика тоже так вежливо интересуется уже у боцмана почему остановка.
Боцман красочно описывает армию, полковника, причал, корову и почему-то отсутствие палтуса в мурманских магазинах. При этом приличные слова только:"В..., На..., К..., Ё..."
С мостика ТДК-ВТРа сообщают, что погода стремительно портится и надо уходить, если товарищ полковник не хочет остаться на острове на несколько дней..
Корова в сетке мычит и вовсе как-то дико.
Полковник по-прежнему настаивает на немедленном наведении порядка на погрузке и в форме одежды.
Капитан парохода также настаивает на своём праве узнать у боцмана в чём задержка.
Боцман вовсе звереет, и обещает всем страшные кары из которых самая безобидная - лишение виновных первичных и вторичных половых признаков и что тогда уж палтус в магазинах точно появится.
Корова по-прежнему:"Му-у-у-у-у-у!"
Матросы на пароходе и ВТРе, погранцы, мои воины уже просто млеют от смеха.
Закнчивает дело подошедший старший матрос в спецаке почему-то с одним погоном В руке держит бумажку. Нагло, не представившись, заявляет, что ВТР-ТДК встал на причал не по закону, без заявки. И сей же момент здесь должен встать ракетный катер. А ВТР-ТДК должен уйти.
Корова уже как-то потерянно стонет. Боцман угрожающе сипит и машет кулаком. Полковник плюёт на причал, машет рукой и пообещав со всеми разобраться с особой партийной принципиальностью всходит на корабль и тот уходит на Западный. Постепенно всё встаёт на свои места. Корова водворяется на машину.Мой капитан отправляется на заставу, а на мой вопрос о последствиях, хлопает меня по плечу и кратко и доходчиво поясняет где и в каком виде он таких полковников видал.
Вот такая история. Так что сильные мира сего приходят и уходят, а мы остаёмся. И держите себя в руках.

Прогулка по первому снегу. Слева направо: Алла Парфёнова, Василий Парфёнов - нач.отделения заправки ракет тех. батареи, Владимир Бардась- техник КИПС (контрольно-испытательной станции по проверке ракет); сидит Борис Комаров. Остров Кильдин, 10.10.1978

Надеемся, что продолжение следует !

НАЧАЛО СТРАНИЦЫ

НА СТРАНИЦУ "РАССКАЗЫ КИЛЬДИНЦЕВ "

НА ГЛАВНУЮ